І знову Буковскі, цього разу з «Хлеб с ветчиной»

Буковскі буде самим собою завжди.
Завжди його твори будуть просякнуті «говном».
Завжди буде цинізм, злоба з відтінком байдужості, відчуженість і прийняття життя з усіма його недоліками. Чи несприйняття (?)
В «Хлеб с ветчиной» маємо (такі ж як і завжди) розповіді з життя. Цього разу з дитинства до зрілості головного героя — Чінаскі.

Маємо проблемну сім'ю: психа-татка, незрозумілу маму, які тільки тим і займаються, що ДУЖЕ дбають про свою репутацію і про те, щоб здаватись кращими, ніж є насправді.
Маємо купу невдах-диваків в школі/ в коледжі/ на роботі, котрі (так вже склалось) вбачають в Чінаскі крутого друга. До того ж їхні дивакуватості іноді вводять в ступор. Але в цьому і є Буковскі з його гіперреалістичним зображенням дійсності.
Маємо самого Чінаскі з купою тарганів, які, здається, бігають у нього венами замість крові. Чінаскі з його гнійними фурункулами, шрамами, потворністю і закомплексованістю. Чінаскі з бажанням вирватись і бути кимось більшим за нуль, більшим ніж батьки, більшим ніж гниле суспільство. Маємо Чінаскі — цнотливого нервового хлопця, який обпивається, щоб врятуватись від «говнища реальности», який йде проти течії, проти всього канонічного і гарного. Чінаскі, якому дорога його перша писанина. Чінаскі, в якого все хоч і попереду, та, здається, він уже застряг.
«Хлеб с ветчиной»  — тотальне несприйняття жіноцтва, (воно лишилось покищо невідомим). Це поклик самотності. Це глобалье самозаглиблення і розкриття сутності світу, якою б зачуханою не була ця фраза.
«Хлеб с ветчиной»  — це відображення нікому невідомого Буковскі  — це як мінімум цікаво.

“Первые слова, которые я помню, были слова моей бабушки, произнесенные за обеденным столом: «Я всех вас похороню!» (Чинаски) [c. 5].

“Детей должно быть видно, но не слышно (отец) [c. 16].

“Впервые со своими сверстниками я познакомился в детском саду. Мне они казались очень странными — много смеялись, разговаривали и выглядели вполне счастливыми (Чинаски) [c. 36]. 

“Это была ненависть высшего порядка, потому что они до конца не понимали  —  ЗА ЧТО (Чинаски) [c. 48].  

“Лифт пополз вниз, и старик забормотал:
— Я думал, что умираю. Я не хочу умирать. Мне страшно...
— Ты достаточно пожил, старый пердун! — проволчал мой отец [c. 92]. 

 “Со спиной, как и с жопой, нельзя рассчитывать на ампутацию (Чинаски) [c. 251].

“Человеку нужно чтобы кто-нибудь был рядом. Если никого нет, его нужно создать, создать таким, каким должен быть человек (Чинаски) [c. 265].

“Я хочу чтобы ты был инженером. А как ты можешь стать инженером, когда я нахож у тебя тетрадь с рисунками баб, у которых юбки задраны до самого пупка?  (отец) [c. 268] 

“...Они были прекрасными, ведь они еще не стали взрослыми, не превратились в родителей. Они смеялись от души и искренне радовались. Они не боялись повседневных забот. В их жизни еще не присутствовал здравый смысл, в их действиях не проглядывался порядок вещей  (Чинаски) [c. 303]. 

“Всем нужна любовь, но не такая, которую практикуют большинство людей и которая ничего не дает (Чинаски) [c. 303]. 

“ Всем приходится как-то приспосабливаться, искать определенную форму, чтобы существовать. Будь то обличье доктора, адвоката или солдата — большой роли не играет что именно это будет. Просто выбрав определенную форму, приходится идти в этом обличье до конца (Чинаски) [c. 321].

“За все приходится платить, и взлет может быть первым шагом к падению (Чинаски) [c. 357].

“Большинство начинают вопить о несправедливости, только когда это касается их лично (Джим) [c. 357].

“Как могут мужики жить с бабами? Что это вообще такое? Я бы предпочел пещеру в Колорадо и трехгодичный запас пищи и питья. Лучше уж подтирать задницу песком. Да что угодно, но лишь бы не увязнуть с головой в этом безликом, тривиальном и трусливом существовании (Чинаски) [c. 388].

“Гитлер разворачивал военные действия в Европе, создавая рабочие места для своих безработных. Я искал работу все лето, но так и не нашел (Чинаски) [c. 407].   

“У него была слишком волосатая грудь, но, похоже, на яйцах волос совсем не водилось  (Чинаски) [c. 430].    

“  Люди выглядели ограниченными в своей осторожности и щепетильной сосредоточенности на повседневных делах  (Чинаски) [c. 454].     

“— Ты никогда не станешь настоящим писателем, если будешь отстраняться от действительности.
— О чем ти говоришь! Как раз этим и занимаются писатели! (Чинаски и Беккер) [c. 481].

 “Невозможно переоценить глупость толпы (Чинаски) [c. 495].      

“Тускла жизнь нормального среднего человека хуже, чем смерть (Чинаски) [c. 510].  

Література в літературі:

• Бальзак
• Эптон Синклер
• Льюис Синклер «Гавная улица»
• Джозефин Лоуренс
• Дэвид Герберт Лоуренс
• Хаксли
• Дос Пассос
• Драйзер
• Шервуд Андерсон
• Хемингуэй («...захватывающий, волнующий, убивающий и возрождающий!»[c. 272])
• Тургеньев  («Тургеньев был слишком серьезен, но в то же время он заставлял меня хохотать, потому что правдивый рассказ о первых трудностях, с которыми мы сталкиваемся, действительно может быть потешным. Когда чьи-нибудь проблемы совпадают с твоими и кажется, что друг по несчастью просто делится ими с тобой,  —  это здорово.»[c. 274]) 
• Горький
• Бернард Шоу
• Достоевский «Братья Карамазовы»
• Максим Горький
• Томас Вульф
• Эдгар По
• Адольф Гитлер «Майн Кампф»
• Джеймс Тэрбер
• «Моряк вдали от Бремена» (? автор)

  

І порада на останок від Буковскі: никогда не доверяйте человеку с холеными усиками

Обсяг електронної версії прочитаної книги становив 528 с.