Все тому, що мова Достоєвського настільки цікава, що після прісненьких книжечок до неї важко призвичаїтись. Довгі заплутані смачні речення - ось він пан Достоєвський.
Детальні нескладні описи, неоднозначні герої...
Підкупають зображувані ситуації, характери, події. Підкупає енергетика кожного персонажу.
Читаючи доводиться багато думати, переживати, хвилюватись. Інколи це по-хорошому набридає так, що хочеться перестрибнути декілька сторінок, щоб чимшвидше дізнатись, що ж буде далі.
Дуже часто відкладала твір осторонь. От так просто не відкривала книжки тиждень-два, а потім знову читала залпом. Не можу дати цьому раціонального пояснення. Здається, на все потрібно мати натхнення. На Достоєвського тим паче.
В захваті від усього. Окрім, хіба, кінцівки. От як не крути, а мені вона надто ідеалістичною і занудною здається (я про останні розділи перед епілогом).
Та все одно, я дуже рада, що мені якось порадили прочитати цю велич.
Здається, саме завдяки «Братам Карамазовим» можна зрозуміти слов'янську душу вповні. Ну, чи навпаки ― не зрозуміти. Розкрити її багатогранність, сумеречність і дуалізм, яким вона просякнута до кінцівок коріння свого.
І так, без містики з записами не обійшлось. Знов зникла електронка всіх позначок і відновити її не змогла. Тому улюблене розпочинається десь з середини (?) книжки.
“ ―Никогда, никогда я не поверю, - горячо лепетала Настя, ― что маленьких деток повивальные бабушки находят в огороде между грядками с капустой. Теперь уж зима, и никаких грядок нет, и бабушка не могла принести Катерине дочку.
― Фью! ― присвистнул про себя Коля.
― Или вот как: они приносят откуда-нибудь, но только тем, которые замуж выходят.
Костя пристально смотрел на Настю, глубокомысленно слушал и соображал.
― Настя, какая ты дура, ― произнес он наконец твердо и не горячась, ― какой же может быть у Катерины ребеночек, когда она не замужем?
Настя ужасно загорячилась.
― Ты ничего не понимаешь, ― раздражительно оборвала она, ― может у нее муж был, но только в тюрьме сидит, а она вот и родила.
― Да разве у нее муж в тюрьме сидит?― важно осведомился положительный Костя.
― Или вот что, ― стремительно перебила Настя, совершенно бросив и забыв свою первую гипотезу: ― у нее нет мужа, это ты прав, но она хочет выйти замуж, вот и стала думать, как выйдет замуж, и все думала, все думала, и до тех пор думала, что вот он у ней и стал не муж, а ребеночек (Настя, Коля, Костя) [с. 1214].
“Рыловорот первой руки и последней степени (Коля Красоткин) [с. 1280].
“Бог есть только гипотеза... но... я признаю, что он нужен, для порядка... и если б его не было, то надо бы его выдумать (Коля Красоткин) [с. 1290].
“Я признаю, что женщина есть существо подчиненное должна слушаться. Les femmes tricottent, как сказал Наполеон... (Коля Красоткин) [с. 1294].
*Les femmes tricottent: Дело женщины― вязанье
“Но злодей предпочел-де лучше убить отца и ограбить его именно на три же тысячи, рассчитывая сделать это безнаказанно, чем тащиться в Сибирь с сорокалетними прелестями своей скучающей дамы (Ракитин) [с. 1338].
“Те, которые перенесли несчастье, всех лучше судят (госпожа Хохлакова) [с. 1347].
“Боже тебя сохрани, милого мальчика, когда-нибудь у любимой женщины за вину свою прощения просить!
<...>
Ну попробуй пред ней сознаться в вине, «Виноват, дескать, прости, извини»: тут-то и пойдет град попреков!Ни за что не простит прямо и просто, а унизит тебя до тряпки, вычитает, чего даже не было, всё возьмет, ничего не забудет, своего прибавит, и тогда уж только простит. И это еще лучшая, лучшая из них! Последние поскребки выскребет и всё тебе на голову сложит — такая, я тебе скажу, живодерность в них сидит, во всех до единой, в этих ангелах-то, без которых жить-то нам невозможно! (Дмитрий Карамазов) [с. 1385].
“Всякий порядочный человек должен быть под башмаком хоть у какой-нибудь женщины (Дмитрий Карамазов) [с. 1385].
“...Что такое это семейство Карамазовых, заслужившее вдруг такую печальную известность по всей даже России? Может быть, я слишком преувеличиваю, но мне кажется, что в картине этой семейки как бы мелькают некоторые общие основные элементы нашего современного интеллигентного общества (Ипполита Кириллович) [с. 1627].
“...Мы любим жить на людях и тотчас же сообщать этим людям все, даже самые инфернальные и опасные наши идеи, мы любим делиться с людьми, и, неизвестно почему, тут же, сейчас же и требуем, чтоб эти люди тотчас же отвечали нам полнейшею симпатией, входили во все наши заботы и тревоги, нам поддакивали и нраву нашему не препятствовали. Не то мы озлимся и разнесем весь трактир (Ипполита Кириллович) [с. 1647].
Література в літературі:
- Вольтер «Кандид, или Оптимизм»
- Пушкин «Евгений Онегин»
- Шиллер
Немає коментарів:
Дописати коментар
прокоментуй